Давно это было. Жили брат с сестрой. Отца, матери не помнили, одни в тайге выросли.
Сестра дома еду готовила, а брат зверя промышлял. Подошла охотничья пора — брат в тайгу собрался.
Брат сестре наказывал:
— Маченкат, если гости будут, ты хорошо встречай. Бурундучок придет — накорми, сорока прилетит — накорми.
Брат ушел. Сестра из меха шубу шить начала. Работала, работала — ни сорока не прилетела, ни бурундучок не пришел — медведица пожаловала! В дом вошла — поклонилась.
Маченкат испугалась, к печке подскочила, золы схватила — зверю в глаза бросила.
Медведица лапой прикрылась, заревела, по дорожке, по какой брат ушел, побежала.
Время пришло — снег таять начал. Сестра брата ждет. Сегодня ждет и завтра ждет. На край высохшего болота вышла. Видит: вихорь-снег вдали поднимается, будто брат идет навстречу. Думает: «Сердится, видно, на меня брат!» Смотрит, а вихорь пропал, брата не видно.
Пождала, пождала, повернула лыжи назад, пришла домой. Вечер прошел, ночь прошла, а брата и утром нет.
Живет Маченкат одна. Снег совсем сходить начал. Снова она лыжи надевает, отправляется брата встречать. На болото вышла, опять то же видит: будто брат навстречу идет, снег-вихорь вверх поднимается. Маченкат подумала: «Пусть сердится брат — пойду встречать!»
Доходит до того места, где вихорь поднимался, а брата здесь нет, как не бывало. Лыжня, где он шел, заровнялась, а по ней медведь прошел.
Сестра по медвежьему следу пошла. Дошла до края тайги — стоит нарта брата, а его нет нигде. Брат, видно, домой шел, медведь его встретил. Сестра подумала: «Где искать брата?»
Вечером себе котомку сделала. Всю ночь не спала. Утром, только светло стало, на улицу вышла.
Лыжу взяла, бросила к вершине реки. Лыжа катиться не стала, перевернулась. «Туда дороги мне нет», — подумала сестра. Лыжу на низ бросила к устью. Туда лыжа покатилась. «Вот куда идти надо!» Маченкат на лыжи, выдренным мехом подбитые, встала, по тому пути, куда лыжа покатилась, пошла.
Долго ли, коротко ли шла — вечерняя пора подходит, дрова заготовлять время настало. Ночевать надо.
Маченкат пней гнилых натаскала. Для растопки пень березовый сломить надо. Сломила пень — из-под него лягушка выскочила.
— Какая беда! — лягушка закричала. — Ты мой дом сломала. Хочешь меня заморозить?
Девушка ей говорит:
— Сломала — поправлю, я ведь не знала, что ты тут живешь.
— Давай вместе ночевать, — говорит лягушка, — сестрами будем. Я костер разведу, котелок вскипячу, ужин приготовлю.
Занялась лягушка делом: гнилушки сыплет в котел. Девушка говорит:
— Не будем гнилушки есть. Мясо сварим. У меня запас есть.
Согласилась лягушка:
— Давай мясо есть.
Сварили ужин, поели. Легли спать.
Утром лягушка говорит:
— Давай поменяемся на время одеждой и лыжами.
Девушка лягушкины лыжи-голицы надела, шубу дырявую надела, а лягушка ее лыжи, мехом подбитые, и шубу взяла.
Пошла девушка в гору, а лыжи назад катятся. Никогда она не ходила на лыжах-голицах — падает. Насилу догнала лягушку.
Лягушка радуется:
— Ой-ей-ей! Какие лыжи у тебя! Под гору сами катятся, в гору сами идут!
Маченкат говорит:— Ох, какие худые у тебя лыжи! На гору не могла, влезть на них.
Тут они снова поменялись одеждой и лыжами. Лягушка свою дырявую шубу надела, а девушка — соболиную шубку.
Лягушка говорит:
— Ты, девушка, для подружки ничего не жалеешь. Срок придет — отплачу тебе.
Сварили они обед. Поели. Пошли своим путем.
Долго ли, коротко ли шли, слышат, где-то лес рубят. Они ближе подходят. Видят, люди город большой строят.
Лягушка сказала девушке:
— Сейчас нас женихи встретят. С золотыми подвязками мой жених будет, с ременными подвязками — твой жених.
Девушка лягушке отвечает:
— Что ты, сестричка, говоришь? В незнакомый город пришли, какие здесь женихи нам с тобой?
К берегу подходят, а два парня — навстречу к ним, одного звать Кана, другого — Колькет.
Кана — человек умелый был, знает все и все может сделать. Девушка смотрит на Кана. На нем золотые подвязки. Кана к лягушке подошел, поклонился ей, на плечо руку положил, и тут она в девицу-красавицу превратилась.
Колькет подошел к Маченкат, поклонился ей. Глаза голубые улыбаются, кудри вьются кольцами.
Колькет девушку Маченкат за руки стал брать:
— Я давно тебя ждал.
Она руку отдернула:
— Что ты! Никто меня сроду за руки не водил. Сама я сюда пришла, и на гору сама тоже пойду.
Колькет все-таки помог на гору взойти. Им люди навстречу вышли, много народу.
Утром стали свадьбы готовить, столы поставили. Весь народ на праздник собрали. Пир был большой.
Долго ли, коротко ли жили — снег растаял. С реки лед унесло.
Маченкат говорит Колькету:
— Надо съездить на родную сторону, брата родного поискать.
Собрались Колькет с женой и Кана со своей женой. Сделали лодку крытую. На родину Маченкат поехали по реке.
Кана говорит:
— Все равно найдем его. Пока своего не добьемся — искать будем.
Много ли, мало ли ехали, вдруг увидели они — несет по реке щепки свежие. Подумали: «Кто щепки нарубил?»
Еще немного проехали, увидали — на вершине кедра сидят маленькие медвежата, делят кедровые шишки. Слышат — спорят медвежата. Большой говорит:
— Я свои шишки тете отдам.
А маленький говорит:
— А я дяде отдам.
Потом с кедра скатились на землю, к берегу подбежали, об землю ударились — ребятишками стали. Закричали:
— Дядя! Тетя! Нас в лодку посадите.
Кана говорит:
— Однако нашли мы твоего брата, Маченкат.
Посадили ребят в лодку, поехали дальше. Вот старший говорит:
— Тетя, мать сильно рассердилась, когда услыхала, что ты едешь. Отец не сердится. Он дома вас будет встречать, а мать медведицей обернулась. Ты только не бойся, подходи.
Увидели они дом на берегу — брат Маченкат у входа их встретил. Обрадовался, всех в гости позвал.
Вскоре в избу вошла медведица. Маченкат вынула шелку большой кусок, медведице поклонилась:
— Прости меня, — сказала и шелком накрыла ее.
Медведица на улицу вышла. Стряхнула с себя шкуру — женщиной стала.
В избу вошла, словами не рассказать — какая красавица. От волос и бровей будто серебро сыплется. Тут они помирились, поцеловались.
Смотрит Маченкат: у жены брата одна щека обожжена. Догадалась Маченкат, говорит ей:
— Разве я бросила бы золу в тебя, если бы знала? Брат наказывал: бурундучок придет — накорми, сорока прилетит — накорми. А ты не бурундучком, не сорокой — медведицей пришла.
Брат сказал ей тут:
— Есть в тайге закон: кто другом в гости придет, всегда хорошо встречай! На дружбе мир держится.
Тут начался у них пир. Сухари из мяса были, оленина была, сало лосиное было.
Долго пировали. | 
